Динка прощается с детством - Страница 97

К оглавлению

97

– Петров! Не теряйте времени! Бричку! – раздраженно крикнул шпик.

– Сию секунду.

Оба побежали к выходу.

* * *

Через минуту бричка, громыхая колесами, отъезжала от станции. Подпрыгивая на ухабах, она мчалась в противоположную сторону от хутора…

Когда спины седоков исчезли за поворотом, Динка пошла домой. Она шла не спеша и часто оглядываясь по сторонам. Над дачным поселком уже сгущались сумерки. Где-то далеко, словно на самом краю неба, прокатился рокочущий гром. В душном воздухе стояла гнетущая тишина. Дачники торопливо закрывали окна. Внезапно наступила полная тьма… Динка сняла сандалии и, ощупывая босыми ногами проезжие колеи, осторожно вошла в лес… Гроза застала ее на полдороге. Яркая, колючая молния прорезала верхушки деревьев, налетевший порыв ветра с воем пронесся по кустам, близкий удар грома с силой расколол землю. За первыми каплями дождя хлынул освежающий ливень. Динка заткнула за пояс мокрые косы и, шлепая по лужам, побежала…

Лес рушился, все вокруг трещало и падало, молния колючей проволокой заплетала небо. Белая матроска девочки то исчезала в густой темноте, то светлым пятнышком мелькала между деревьями, бесшумно двигаясь к теплому огоньку хутора.

На аллее стояла встревоженная Мышка.

Динка схватила ее за руку.

– Где он?

– Здесь, здесь… И Прима… Бежим скорей! – Сестры бросились в дом.

Глава 51
Глаз друга зорок, ухо чутко…

Может быть, все это случилось бы иначе, если бы Динка видела, что из толпы людей, стоящих у перрона, за ней внимательно и тревожно наблюдают четыре глаза.

– Гляди, гляди… Это она… Горчица…

– Встречает когой-то, – шептал Ухо, дергая за полу товарища. – Вишь, трется около железнодорожника. Знакомый, что ли, какой?

– Не… Тут что-то другое. Вон отошла, а тот побег… Быстро пошел. А Петров за ним… – шныряя в толпе черными, как угольки, глазами, быстро определил положение Цыган.

– Ага! За дичью кинулись. А это кто, с одеялкой через руку? Гляди, перемигнулся с Петровым. Ишь, гад, легавый! – топчась рядом, волновался Ухо. – Эй, слышь! Тут что-то неспроста! Гляди на Горчицу, гляди! Куда это она полетела? Летит, как птица, и руки растопырила!

Мальчики осторожно продвинулись ближе. Со сходней до их слуха донесся веселый крик Динки: «Дядечка! Дядечка!..»

Черные глаза Цыгана сузились.

– Эй, стой! Какой же он ей дядечка! Послушаем, что дальше будет! Ишь ты! Тетя, дядя! Да она им дорогу загораживает! Ишь вцепилась в шпика!

– Стой, Цыган! Ведь они ее толкают, сволочи! Пошли, Цыган, пошли на выручку, что ли! – чуть не плача, тащил товарища Ухо.

– А я говорю, стой! Она знает, что делает! Она того железнодорожника спасает – понятно тебе? Мы ей все дело спортить можем.

– Вон отцепилась, руку трет. Да я этой сволочи всю морду разобью! Пошли, Цыган!

Цыган сверкнул на товарища глазами и больно сжал его локоть.

– А я говорю, ни с места! Вишь, потеряли они след, Петров за ней бежит, спрашивает чего-то! Вон она рукой на Рубижовку машет! Понятно тебе? У ней, брат, смекалка что хошь сработает! Ну куда бы мы тут вдрапались? Может, догнать ее, спросить иль не надо?

Советуясь меж собой, мальчики потеряли в толпе Динку, они видели только, как Петров и шпик «с одеялкой» сели в бричку и что есть силы погнали направо, к деревне Рубижовке.

– А того она влево, на хутор послала, понял теперь? Видать, секретный человек… – объяснял товарищу Жук.

Сильный порыв ветра и гром загнали их под крышу станции.

– Ну, теперь где же она? Ведь гроза, молния… Неужели через лес побежала? – жалобным голосом спрашивал Ухо.

– Чего побежала? Она верхом ездит, на лошади быстро… – обходя вместе с товарищами помещение вокзала и заглядывая во все уголки, говорил Жук.

Гроза разбушевалась вовсю. Перрон опустел, на станции тоже было пустынно.

– Переждем дождь да и пойдем домой, – сказал Цыган.

– А она как? – спросил опять Ухо.

– Да что она! Сделала свое представление, да и домой! Ишь ты! Придумала ведь! «Дядечка, тетечка»! Мотя, что ли? Как она его окрестила? – расхохотался Жук.

Ухо, бледно-зеленый от пережитого волнения, вяло улыбнулся.

– Думаешь, легко ей было? Небось все поджилки дрожали. Девчонка все же…

Цыган вдруг посмотрел в окно и дернул товарища. Сквозь стекло, между сбегающими ручьями воды, мелькнули две бегущие через пути фигуры. В одной, накрытой с головой мокрым пледом, мальчики узнали шпика; в другой, со звякающей шашкой на боку, – Петрова.

– Сюда бегут. А ну, Ухо, приткнись к уголку, послушай, об чем они будут говорить, а я приметный, я сокроюсь, – быстро сказал Цыган.

Ухо мгновенно уселся в угол скамьи, опустил на руку голову и, выпятив нижнюю губу, притворился крепко спящим.

Шпик, чертыхаясь, встряхивал мокрый плед, не обращая внимания на спящего мальчишку.

– Черт знает что! Да если б не эта девчонка, то мы уже сейчас держали бы в руках драгоценный материал. Слушай, Петров! Видно, эта гроза на всю ночь. Сейчас уже двенадцатый час… Чтобы завтра чуть свет ты был у меня с бричкой! Дорогу на хутор знаешь?

– Не бывал, ваше благородие! Но найдем, это за паном Песковским. Так, незначительный хуторишко, почти что в лесу. Найдем, не извольте беспокоиться! Там, ваше благородие, у них сосед есть, у господ Арсеньевых, значит. Так сегодня у меня был Матюшкин, подал жалобу, что этот сосед, Ефим Бессмертный, скрывает у себя солдата, а тот солдат на селе народ против войны подучал. Так что, может, и солдата там прихватим! – вкрадчиво говорил Петров. – Матюшкин, он, ваше благородие, отблагодарит…

– Ну-ну! Там посмотрим! Во всяком случае, этому субъекту некуда было деться, кроме хутора. И вообще, по моим сведениям, госпожа Арсеньева только что приехала из Самары, где ее муж отбывает наказание в крепости. Обыск может дать блестящие результаты. Только смотри, Петров, чтобы чуть свет бричка была готова!

97